Лоуренс Альма-Тадема. Флора. 1877
Мы - страна непрофессионалов, и маемся этим. Можно говорить, что бесталанны. Но мы дали миру морового класса науку и искусство. Что руки не оттуда растут и на всех одна извилина - не катит такой дискурс. У нас, скорее, перевернулось все с ног на голову: низ - вверху глумится, верх - внизу и затоптан. Негативный отбор. И кто был ничем - тот стал всем, и этот никто расселся не на своих местах. А потому свободного труда нет. Есть либо каторжная каторга, либо синекура на галерах.
Помню, как девушка-парикмахер меня постригла практически наголо. И показала коллеге язык в зеркале - мол, чё получилось, смотри! А раньше где были глаза? Только рассмотрела? Ну, и я это кривляние в зеркале увидела. Парикмахерша была чуть старше меня, тогдашней, студентки. И что, разбираться с дурой? Она иначе-то не может.
И потом, когда была работодателем, удивляло не то, что кто-то чего-то не умеет, хотя учился этому в школе. Сумеет! - я всегда за руку веду, и нереальных задач не ставлю. Поражало до глубины души кривляние, игра в дело, на которую столько времени и усилий тратится, такие интриги плетутся - что в сто раз превосходит запрашиваемое работодателем. У нас испорченный и изощренный ум. Развращенный! А потому и дела нет, и национального продукта нет. И никогда не будет.
Даже если освободить галеры от рабов.
Journal information