Умилительно

Edwin Longsden Long. The Slave Market of Babylon

В телевизоре обсуждали чеченские мезальянсы. К лицам русских журналистов прилипло тотальное умиление. Ну да, Кадыров очарует всякого своей непосредственностью.

Вот Оксана Пушкина умиленно вспоминает, как после ее рукопожатия Рамзан Кадыров пошел и вымыл руки. Но вряд ли умилится, когда старообрядцы угостят ее, а потом выбросят посуду, из которой ела.

У народов, живущих изолированно, так сильны привычки воспринимать только своих и свое и неприятия чужого, что ксенофобия вовсе не кажется пороком. Особенностью. Предки Пушкиной, может, жили в дремучих лесах? Иначе она не рискнула бы с кавказцем здороваться за руку, будучи еще и в брюках и с непокрытой головой.

Я училась в интернациональном вузе, и общалась с мусульманами. Они разные. Образованные горожане светские и почтительные к девушкам. Походят на книжных английских джентльменов 19-го века. Сельские парни проще и непонятнее - потому что сами путаются, как себя вести. Так и русские дезориентированы в общении с мусульманами.

На первый взгляд кажется, что различий нет. Но вдруг посреди игр в компании кавказец ошарашивает тем, что случайное девичье прикосновение к его голове - страшное оскорбление. И все вдруг понимают, что не все так просто со своими в доску кавказскими парнями.

Я была юной аспиранткой, и приглянулась кавказцу-аспиранту. Он, завидев меня в коридоре общаги, тормозил и заговаривал. Обычно задавал дурацкие вопросы - мол, что это на тебе такое? Его якобы привлекала почти детская дешевая брошка в виде олененка с изумрудным глазом и розовым опаловым бочком. "Козлик!" – поясняла я. Далее следовал восторг с причмокиваниями: "Что за козлик такой?! ".

Однажды на вечеринке он уселся возле и стал рассказывать о себе. Зачем? Мы были ровесниками, но почему-то никакого интереса он у меня не вызывал. А он рассказал мне историю своей женитьбы. Это была договоренность семей. Супруга уже была на шестом месяце беременности, когда в тейповых раскладах вдруг что-то не сошлось. И семьи их развели. При этом заставили сделать аборт. В общем, я поняла, что права голоса не было ни у одного из супругов. Я спросила, не жаль ему было супругу и ребенка? И никакого понимания трагичности ситуации я не увидела - "так решили родственники".

Я совсем не уверена, что дело только в традиционно бесправном положении женщин. Оно, это положение, ничуть не лучше у православных, например. Дело даже не в правах, а в реальном положении. Похоже, речь не только о положении женщин, но и мужчин. Теперь вдруг появилась какая-то анахроничная потребность иметь рабов. И это новое.

ИГИЛ уже продает по всей Европе рабынь. Рабство давно существует даже в русских городах - рабовладельцы отнюдь не мусульмане. И это обстоятельство не умиляет вовсе.